 |
Умная мысль:
|
САМЫЕ НОВЫЕ
|
|
|
|
|
 |
|
|
| > | Господа, как будет: \"Весь мир театр, а люди в нем актеры\"? КМ и Шекспир...
|
Господа, как будет: \"Весь мир театр, а люди в нем актеры\"? КМ и Шекспир...
Театр называется Земля, ну или \"Глобус\", например, а в нем разыгрываются комедии, трагедии и драмы и мелодрамы.
Начнем-с?
Милорд, поверьте, так сыграем роли,
Что за того себя он и сочтет,
За что его мы выдать захотим.
И, не успела я проснуться сегодня, как в утреннем нашем театре из соседней ложи (пардон, квартиры) несется:
Зачем же и приехал я сюда?
Меня шумком не очень запугаешь.
Не слышал ли я в жизни льва рычанье?
Не слышал, как море бушевало,
Вспененное, как яростный кабан?
Не слышал ли пальбу на бранном поле,
Орудий тяжких грохот в небесах?
Не слышал ли я, затаив дыханье,
Тревогу, ржанье коней, звуки труб?
А вы о женском крике говорите!
Те выстрелы - что лопнувший каштан,
Что на углях у мызника печется.
Знакомо?
А вот разговор телефонный за стенкой:
О мой Лизандр!
Клянусь крепчайшим луком Купидона,
Его стрелою лучшей, золотой,
Венериных голубок чистотой,
Огнем, в который бросилась Дидона,
Когда троянец поднял паруса, -
Всем, чем любовь связуют небеса,
Тьмой клятв мужских, нарушенных безбожно
(В чем женщинам догнать их невозможно),
Клянусь: в лесу, указанном тобой,
Я буду завтра ночью, милый мой!
Будет-будет... Только и ей за это - будет...
Пускай я чем-то бога прогневил.
Над непокрытой головой моею
Он мог излить несчастье и позор,
По горло утопить меня в лишеньях,
Сгноить в бездействии. Средь этих мук,
Мне верится, в углу душевном где-то
Я б силы почерпнул все это снесть.
Иное дело быть живой мишенью
Насмешек, чтоб кругом смотрели все
И каждый тыкал пальцем. Но и это
Я вынес бы. И это. Без труда.
Но потерять сокровищницу сердца,
Куда сносил я все, чем был богат...
Но увидать, что отведен источник
Всего, чем был я жив, пока был жив...
Но знать, что стал он лужею, трясиной
Со скопищем кишмя кишащих жаб...
Терпенье, херувим светлейший рая,
Стань ада грозной фурией теперь!
Ох, все мы - в душе - неуверенные в себе мавры...
Или Гамлеты: Быть или не быть? Вопрос вопросов, господа... Распалсь связь времен. И что остается? Слова, слова, слова...
И вечное и непреходящее, на соседней сцене:
Им по незнанью эта боль смешна.
Но что за блеск я вижу на балконе
Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!
Стань у окна, убей луну соседством;
Она и так от зависти больна,
Что ты ее затмила белизною.
На балконе показывается Джульетта.
Оставь служить богине чистоты.
Плат девственницы жалок и невзрачен.
Он не к лицу тебе. Сними его.
О милая! О жизнь моя! О радость!
Стоит, сама не зная, кто она.
Губами шевелит, но слов не слышно.
Пустое, существует взглядов речь!
О, как я глуп! С ней говорят другие.
Две самых ярких звездочки, спеша
По делу с неба отлучиться, просят
Ее глаза покамест посверкать.
Ах, если бы глаза ее на деле
Переместились на небесный свод!
При их сиянье птицы бы запели,
Принявши ночь за солнечный восход.
Стоит одна, прижав ладонь к щеке.
О чем она задумалась украдкой?
О, быть бы на ее руке перчаткой,
Только лишь перчаткой...
Приди, святая, любящая ночь!
Приди и приведи ко мне Ромео!
Дай мне его. Когда же он умрет,
Изрежь его на маленькие звезды,
И все так влюбятся в ночную твердь,
Что бросят без вниманья день и солнце.
Я дом любви купила, но в права
Не введена, и я сама другому
Запродана, но в руки не сдана.
И день тосклив, как накануне празднеств,
Когда обновка сшита, а надеть
Не ведено еще.
И пусть на вашей сцене никогда не будет сыграна черная неблагодарность дочерей короля Лира, темные страсти леди Макбет, и страшный финал Антония и Клеопатры или преданного другом Юлия Цезаря.
Извольте, пусть в вашей жизни звучат только сонеты. А в подлиннике, или в чьем переводе, выбирайте уж сами. Выбирайте только свой сюжет. Только предупреждаю - это - не для нормальных людей, это - для сумасшедших:
Например, о слове, в котором, как листочек в янтаре, сохранится навеки чья-то красота и любовь:
Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!
То нам слепит глаза небесный глаз,
То светлый лик скрывает непогода.
Ласкает, нежит и терзает нас
Своей случайной прихотью природа.
А у тебя не убывает день,
Не увядает солнечное лето.
И смертная тебя не скроет тень -
Ты будешь вечно жить в строках поэта.
Среди живых ты будешь до тех пор,
Доколе дышит грудь и видит взор.
Или не надо громких слов. Не будем кричать на весь мир об очевидном:
Не соревнуюсь я с творцами од,
Которые раскрашенным богиням
В подарок преподносят небосвод
Со всей землей и океаном синим.
Пускай они для украшенья строф
Твердят в стихах, между собою споря,
О звездах неба, о венках цветов,
О драгоценностях земли и моря.
В любви и в слове - правда мой закон,
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.
Я не хочу хвалить любовь мою, -
Я никому ее не продаю
Или все-таки лучше написать?
Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -
Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.
Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?
Ну, а здесь и добавить нечего:
Когда в раздоре с миром и судьбой,
Припомнив годы, полные невзгод,
Тревожу я бесплодною мольбой
Глухой и равнодушный небосвод
И, жалуясь на горестный удел,
Готов меняться жребием своим
С тем, кто в искусстве больше преуспел,
Богат надеждой и людьми любим, -
Тогда, внезапно вспомнив о тебе,
Я малодушье жалкое кляну,
И жаворонком, вопреки судьбе,
Моя душа несется в вышину.
С твоей любовью, с памятью о ней
Всех королей на свете я сильней.
\"Не возводить любовь на пьедестал?\". Не получается:
Все страсти, все любви мои возьми, -
От этого приобретешь ты мало.
Все, что любовью названо людьми,
И без того тебе принадлежало.
Тебе, мои друг, не ставлю я в вину,
Что ты владеешь тем, чем я владею.
Нет, я в одном тебя лишь упрекну,
Что пренебрег любовью ты моею.
Ты нищего лишил его сумы.
Но я простил пленительного вора.
Любви обиды переносим мы
Трудней, чем яд открытого раздора.
О ты, чье зло мне кажется добром.
Убей меня, но мне не будь врагом!
И начинается тихое помешательство, и непонятно уже где день и где ночь:
Смежая веки, вижу я острей.
Открыв глаза, гляжу, не замечая,
Но светел темный взгляд моих очей,
Когда во сне к тебе их обращаю.
И если так светла ночная тень -
Твоей неясной тени отраженье, -
То как велик твой свет в лучистый день,
Насколько явь светлее сновиденья!
Каким бы счастьем было для меня -
Проснувшись утром, увидать воочью
Тот ясный лик в лучах живого дня,
Что мне светил туманно мертвой ночью.
День без тебя казался ночью мне,
А день я видел по ночам во сне.
А вы пробовали - из кипятка - в ледяную воду? Значит, с ума сходили:
Ты утоляешь мой голодный взор,
Как землю освежительная влага.
С тобой веду я бесконечный спор,
Как со своей сокровищницей скряга.
То счастлив он, то мечется во сне,
Боясь шагов, звучащих за стеною,
То хочет быть с ларцом наедине,
То рад блеснуть сверкающей казною.
Так я, вкусив блаженство на пиру,
Терзаюсь жаждой в ожиданье взгляда.
Живу я тем, что у тебя беру,
Моя надежда, мука и награда.
В томительном чередованье дней
То я богаче всех, то всех бедней
И беден язык помешанных, потому что если даже Он не смог подобрать слова:
Моя немая муза так скромна.
Меж тем поэты лучшие кругом
Тебе во славу чертят письмена
Красноречивым золотым пером.
Моя богиня тише всех богинь.
И я, как малограмотный дьячок,
Умею только возглашать \"аминь!\"
В конце торжественно звучащих строк.
Я говорю: \"Конечно!\", \"Так и есть!\",
Когда поэты произносят стих,
Твоим заслугам воздавая честь, -
Но сколько Чувства в помыслах моих!
За громкие слова цени певцов,
Меня - за мысли тихие, без слов.
Сумасшедшие не знают страха? Увы, знают - но только один:
Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
А есть пределы сумасшествию? Сомневаюсь:
О, как я лгал когда-то, говоря:
\"Моя любовь не может быть сильнее\".
Не знал я, полным пламенем горя,
Что я любить еще нежней умею.
Случайностей предвидя миллион,
Вторгающихся в каждое мгновенье,
Ломающих незыблемый закон,
Колеблющих и клятвы и стремленья,
Не веря переменчивой судьбе,
А только часу, что еще не прожит,
Я говорил: \"Любовь моя к тебе
Так велика, что больше быть не может!\"
Любовь - дитя. Я был пред ней не прав,
Ребенка взрослой женщиной назвав.
Вот так, господа, Шекспир все знал о вас... Он даже про Интернет догадывался:
Когда б из мысли состояло тело,
Вот бы меня к тебе перенесло -
От самого далекого предела,
Пространству ненавистному назло!
И даже пусть, попав в чужие страны,
Я в самой дальней от тебя стране:
Мысль перепрыгнет через океаны,
Лишь про тебя подумается мне.
Да, я не мысль. И нет печальней мысли.
Я из земли с водою пополам,
И между ними сотни верст повисли,
И время предалось иным делам.
Так, что я обычно говорю? А, господа, поздравляю вас!... Сегодня - с Днем рождения великого Шекспира! А рассказывать я про него ничего не буду... Некогда мне... Я с ума..., Шекспира, то есть читаю. И вам, господа, того же!!!!!!!
КМ
Высказаться-поспорить-добавить свою историю
|
|
|
|
|
|
