 |


Умная мысль:

|


САМЫЕ НОВЫЕ







 |
 |
 |
 |
 |

 |
 |
 |


> | Холодный август как время жизни.
|
Холодный август как время жизни.
\"Следи, чтобы твои обстоятельства не просочились в стихи, иначе поэзия сыграет с тобой дурную шутку: самое сокровенное выставит напоказ - и перед теми, кто не должен НИ ЗА ЧТО И НИКОГДА это видеть\".
Ну что, странники и отшельники? Вот и добрели мы до августа. Оставим раннему лету его время ожиданий и вишневый привкус вызова. Август - час искушенных. Мы слишком сильны и серьезны, чтобы жить фарсом, увлекаться шутовскими колпаками, нас не удивишь открытиями и крайностями. Мы знаем самое главное - в город открытый страстям и ветрам, знавший крах и славу, в августе возвращается последняя потрепанная каравелла и привозит мысль как печаль о невозвратном, и память как вину. И самое бесценное приобретение - сосуд с горечью, на котором написано нездешней вязью: \"Ничто не приходит таким как мечталось\". Август располагается в городе затаенной, одинокой и долгой - длиною в жизнь- мечты. И он не может понять и простить городу ее стойкого зарока: не дать мечте сбыться, приближая ее и помыслом, и словом. У города достанет и сил, и страсти и цельности. Но он погружен в сиесту печального знания: стремление выше свершения, канун полнее события, праздник ожидания праздника - вот это и есть самое лучшее, что с нами было. В
садах непроросших деревьев и нерасцветших цветов бродит единственно-возможная небывшая-несбыточная любовь. Здесь нет взлетов и падений, слепых надежд и безголовой беспечности. Весь город, как подмостки, отдан одному персонажу - огромной и темной, как ночное августовское небо Тоске - в ней нет ничего ни от светлой печали апреля, ни от выматывающего томления июня, это просто душевная боль на пороге вечной Тайны - которая так и останется неразгаданной. Между землей и небом. Между сном и явью. Между январем и декабрем.
И нет в этом городе четкой геометрии завершенных желаний и ясного контура правильных дорог. Это просто зыбкое равновесие - и оно вот-вот рухнет - но напоследок даст высокую искру - миг последнего тождества с собой.
А потом все будет просто. Лунатическое оцепенение. Обезоруживающая убогость обыденности. Преддверие первых заморозков. В моем призрачном городе - затерявшемся, спрятанном от глаз, сумрачном, гордом. И беззащитном.
Одиночество, беспросветность?
Но ведь ты же - вода, но ведь я же - ветер!
Отвращение, горечи привкус?
Но ведь ты же - луч, но ведь я же - ирис!
Пустыня, остров необитаемый?
Но ведь ты - душа, но ведь я - дыхание!
(Хименес).
КМ.
|
|
 |
 |
|
 |